Le Roi Est Mort, Vive Le Roi! Проблематичный выбор между чистой политической технологией и идеологией для современной политической организации встал в конце 80-х — начале 90-х годов прошлого века. Это произошло в результате распада международного лагеря «реального социализма» (правда, у социал-демократов не принято называть этот строй «социализмом», его называют в соответствии с авторством — «коммунизмом») и утрате актуальности международного идеологического противоборства. Борьба постепенно переместилась в основном на уровень сравнения социально-нравственных ценностей, выбора между эффективностью разных социальных проектов, а также — использования различных политических технологий связи с общественностью. Идеологии при этом стали «рамочными», оформляющими идентичность различных партий своему прошлому, своим традициям. По сути — своей инерции. Неолиберализм, на тот момент наиболее модное политическое и экономическое течение, вторгся и в идеологическую «вотчину» консерваторов, и в социал-демократию, и даже — в советские коммунистические «владения», в ходе «перестройки». Все это происходило под философский аккомпанемент теорий о «конце истории», о «магистральном пути цивилизации», об «открытом обществе», «мировой деревне», о постмодернизме и т.д. Но основой основ этого течения было учение о свободе рынка и приватизации — как панацее от всех социальных проблем. Предполагалось, что вопрос «что делать?» уже не стоит, надо решить только — «как делать?». Однако скоро стало ясно, что рынок сам по себе не решает все проблемы. Точнее — цена такого решения иногда отрицает сам смысл задачи. И посыпалась вся конструкция идеи «конца истории». Начался глобальный маятниковый возврат к идеологиям. Но исторический провал коммунистического проекта отразился на падении интереса к левым идеям в целом. Более того, прямым следствием глобальной ошибки либерализма стало развитие в мире религиозно-фундаменталистских идей и национализма. Социал-демократам в начале 90х пришлось вести, так сказать, «арьергардные идеологические бои», постоянно отступать в сторону либералов и отмежевываться от находящихся в состоянии распада коммунистов. В противном случае, неолибералам, в период своего исторического триумфа, удалось бы выполнить обещание Рональда Рейгана «забить последний гвоздь в крышку гроба Социалистического Интернационала». Одной из главных задач в этот период для социал-демократов было сохранение связи между собственной идейно-ценностной идентичностью, своими организационными возможностями и своей социальной опорой — традиционным электоратом. В целом, задача была решена. Партии Социнтерна вернули себе европейские политические позиции, утраченные в ходе неолиберальной экспансии и распада коммунистического блока. Но проблема была решена скорее за счет политтехнологического маневрирования и стихийного разворота избирателя от либералов, чем с помощью нового глобального проекта социал-демократии, создания новой политической парадигмы, собственного видения перспективы мирового развития. И здесь, заложена мина под дальнейшие существование демократического социализма, как мирового движения. Избиратель теряет ощущение разницы между правящими и оппозиционными партиями. Появляются вынужденные «Большие коалиции», которые объединяют основные партии, чтобы не допустить к власти радикалов. А это приводит к дальнейшему исходу из социал-демократических партий активистов и оттоку электоральной базы. Происходит накапливание сил в националистическом лагере, формирование потенциала грозящего серьезными потрясениями Европе и всему миру. В России ситуация немного отличается, более сложная, но имеет похожие тенденции. Поэтому одними политтехнологическими инструментами задачи формирования сильной социал-демократической партии решить невозможно. Сегодня, как никогда требуется знание идеологической традиции, перспективное видение, создание системы укорененных в сознании людей политических смыслов и рациональное творчество в разработке современного проекта социал-демократии для России. Дмитрий Михайлов