Социал-демократические ценности:
Свобода
Ново-либеральное учение о свободе с его очень жестким индивидуализмом делает вид, что эта взаимная зависимость не существует, и поэтому вовсе не принимает во внимание социальный контекст, в котором должны действовать индивидуальные свободы. Человек, живущий в пустыне, может выкурить свою сигарету когда и где ему заблагорассудится, ущерб он может нанести лишь себе самому. Человек же, работающий в коллективе и настаивающий на своём праве курить, когда ему заблагорассудится, нарушает право остальных на свободу защищать своё здоровье.
Поэтому свобода новых либералов на практике является свободой сильных, свободой, ценой которой является усиление несвободы менее сильных. Свобода владельцев предприятий принимать решения относительно условий труда означает ограничение свободы для наёмных работников, свобода владельцев жилых домов принимать решения ограничивает свободу жильцов принимать решения относительно своего жилья, свобода владельцев земельных участков принимать решения относительно застройки береговой полосы и пляжей ограничивает свободу остальных находиться на природе.
Свобода, в понимании социал-демократов, должна распространяться на большинство. Это реакция на несвободу и принуждение, в которых оказываются люди, когда решения об их жизненных условиях принимаются с позиций интересов других. Демократический социализм был и является требованием свободы от угнетения и унижения, от голода и невежества, от страха перед безработицей, болезнью и старостью. Это требование свободы участия в принятии решений, развития каждого члена общества и возможности оказывать влияние на общество, которое управляет его собственной жизнью и его собственным будущим.
Равенство
Требование равенства является центральным в социализме. Вместе с тем, именно это требование нередко трактуется неправильно, и не только противниками.
Сторонники буржуазных теорий часто отвергают требование равенства, ссылаясь на то, что все люди разные. Т. е. требование равенства толкуется как необходимость подходить ко всем одинаково и жить совершенно одинаково. Точно также среди сторонников равенства имеется тенденция трактовать равенство так, что все должны жить в одинаковых условиях.
Это совершенно неверно, равенство никак не является синонимом одинаковости. Все люди, как мы уже констатировали, разные. Но в некоторых отношениях мы одинаковы.
Каждый имеет свою собственную ценность, у каждого свои предпосылки и способности к развитию, у каждого — свои мечты и надежды.
И мы все являемся жителями общества. Форма общества и его развитие определяют те возможности, которые имеем мы, отдельные члены общества, для реализации имеющихся задатков и осуществления наших надежд.
В этом отношении равенство есть не что иное как требование «одинаковости» — т. е. равных возможностей для развития своих способностей для всех, а также равных возможностей для устройства собственной жизни.
Политика равноправия может лишь создать равные возможности для всех. Как каждый распорядится этими возможностями — его дело. Политика равноправия не может, да и не ставит себе такую задачу, заставить всех двигаться в одном направлении для достижения одной цели.
В политической философии всегда различают равенство возможностей и равенство результатов. Именно последнее — равенство результатов — используется часто критиками, когда они утверждают, что равенство это то же самое, что унификация.
Равенство — это еще и одинаковое право для всех быть разными без того, чтобы что-то считалось важнее или лучше.
И только в обществе, достигшем настоящего равенства, имеется право быть разными. В обществе неравных обязательно кого-то отвергают или заталкивают в угол, лишая, таким образом, часть общества возможности на развитие своих способностей.
Солидарность
Слово «солидарность» происходит от латинского «solidus», что означает плотный, основательный, стабильный. Для молодого рабочего движения солидарность означала сплочённость; только совместными усилиями можно было изменить общество. В одиночку никто не мог справиться с несправедливостью властных структур того времени, лишь совместные усилия давали необходимую силу. Но требование сплочённости, взаимовыручки касалось не только самой борьбы за изменения, но и характера самих изменений. Важно было сообща вести борьбу за лучшее общество и важно было также поровну и справедливо поделить завоеванное. Шла борьба за то, чтобы сделать ОБЩИЕ завоевания, за всеобщее благосостояние, а не только за то, чтобы отдельные представители общества в ходе соперничества оттесняли других, чтобы обеспечить благополучие лишь себе.
Понятие «солидарность» — это практическое выражение того, о чем мы писали в главе о равенстве: все люди — существа социальные, зависящие друг от друга в достижении своего благополучия. А также о том, что наилучшим образом функционирует лишь то общество, которое исходит из общего блага для всех его граждан, поэтому мы все заинтересованы в том, чтобы преумножать это благо.
Солидарность не исключает стремления каждого развивать свои способности и потребности. Но она является полной противоположностью тому эгоизму, который позволяет одним использовать в своих целях других.
Демократия
Демократия — это такой общественный строй, в котором все взрослые граждане имеют право принимать участие в принятии политических решений: поднимать вопросы, создавать общественное мнение, привлекать сторонников, принимать участие в выборах в органы власти. Другими словами, «демократия» — это определённая форма принятия важных для общества решений. Здесь нужно отметить, что речь идет о коллективных решениях, основанных на равных индивидуальных правах всех граждан.
Для того, чтобы можно было утверждать, что общество является демократическим, необходимо выполнение определённых государственно-правовых условий:
- Всеобщее и равное право голоса и наличие свободных (и правильно проведённых) выборов
- Свобода взглядов (в том числе и религиозных)
- Свобода слова и печати
- Право на создание и участие в политических и профсоюзных организациях
- Право на создание политических партий и право быть избранными.
Если одно или несколько из вышеперечисленных условий не соблюдаются, то о демократии говорить нельзя.
